Святыни: владение или свободный доступ

Что важнее в XXI веке — контроль над территорией или гарантия равного доступа?

Когда мы анализируем аргументы против чёткой и окончательной демаркации границ Израиля, чаще всего звучат два возражения: угроза безопасности и религиозные святыни. О вопросах обороны и стратегии мы подробно говорим в других материалах проекта «Метатрон». Здесь же речь пойдёт о втором тезисе - о святынях, их статусе и доступе к ним.

Мы предлагаем взглянуть на этот вопрос не с точки зрения спора о праве, а с точки зрения того, что работает в современном мире. И одновременно подняться на уровень философского выбора: владение или пользование?

Святыни вне границ: кому они принадлежат?

Святыни - это объекты, которые невозможно воспроизвести или перенести. Их ценность в уникальности. Но также - в их открытости для тех, кто ищет.

Государственные и религиозные границы почти никогда не совпадают. Миллионы верующих совершают паломничества вне пределов собственных стран, культур и даже враждебных юрисдикций.

Примеры:

• Храм Гроба Господня - одна из важнейших христианских святынь, расположена в Израиле, но основной поток паломников идёт из Европы, США, Латинской Америки и Африки.
• Мечеть Аль-Акса - важнейшая святыня ислама вне Мекки и Медины, также в расположена в Израиле, но управляется мусульманскими структурами, и туда стремятся паломники из десятков стран, включая те, кто не признаёт Израиль.
• Голубая мечеть (Султанахмет), Стамбул - бывшая христианская базилика (Святая София), позднее - мечеть, затем музей, снова мечеть. Переход между конфессиональными статусами происходил мирно, несмотря на смену «владельца».
• Иудейская гробница в Хевроне (Пещера праотцев) - находится в зоне, управляемой частично Палестинской автономией, но остаётся объектом паломничества евреев.
• Католические храмы в Китае, православные монастыри в Египте, армянские церкви в Турции - всё это примеры святынь, находящихся вне конфессионального большинства.

Вывод: святыня может находиться вне религиозного большинства, и это нормально. Главное - это обеспечить равный доступ, а не владение.

Владение против доступа: спор, который решён во всех других сферах

Тезис «мы не можем отдать эту территорию, потому что там святыни» упирается в идею, что без владения нет доступа. Однако, почти во всех сферах жизни современность сделала выбор в пользу доступа, а не собственности. Современная экономика повсеместно и последовательно отказывается от идеи владения. На первый план выходит доступ, гибкость, удобство.

• Программное обеспечение: вместо покупки лицензий - модели подписки (Adobe, Microsoft 365, AutoDesk).
• Музыка и кино: вместо дисков и скачиваний - стриминг (Spotify, Netflix, YouTube Premium).
• Жильё: аренда чаще обеспечивает больший комфорт, престиж и гибкость, чем собственность.
• Автомобили: подписка, каршеринг, такси. Всё меньше людей стремится владеть автомобилем, особенно в мегаполисах.
• Транспорт: поезд, метро, самолёт - никто не считает это ущемлением, хотя лишь на короткое время «владеет» правом на пользование траспортом.

Многие признают: та квартира, которую можно арендовать, удобнее, чем та, на которую хватает средств в собственности. В свою очередь, в собственности должна быть квартира, которая имеет большую инвестиционную привлекательность и ликвидность - а это не та, в которой удобно жить. Иначе говоря, лучше жить в хорошем съёмном жилье, чем в плохом своём. То же и со святынями: лучше гарантированный доступ, чем сомнительное «владение» без стабильности.

Где собственность невозможна по определению

Есть сферы, в которых владение невозможно или нецелесообразно. Никто не требует «приватизировать» общественный парк или запускать личное метро. Даже самые убеждённые сторонники частной собственности не пытаются владеть инфраструктурой, которой пользуются ежедневно.

Примеры:

• Поезда и метро - коллективная собственность или концессии, которыми пользуются миллионы.
• Воздушное пространство и аэропорты не принадлежат авиапассажирам.
• Скоростной интернет - в ЕС провайдеры арендуют общие кабели, тогда как в ЮВА (например, Таиланд) каждый владеет своим, создавая хаос.

Чем меньше пространства, тем меньше прав единоличного владения и больше совместного доступа. В центре мегаполисов иногда уже запрещён личный транспорт. Пространство диктует модель совместного пользования, а не владения.

Владение святынями как источник конфликта

History offers many examples where religious conflict was triggered by the desire to own or control a shrine. The blend of spiritual sentiment with territorial instinct — “this stone is mine” — has often fueled hostility rather than reverence.

Однако есть и противоположные примеры - Иерусалим, где при всех сложностях и напряжениях доступ к святыням разных религий сохранён. Благодаря процедурам, правилам, историческим соглашениям и ответственности сторон.

Именно это путь будущего: не спорить, чей храм «настоящий», а обеспечить свободный и безопасный доступ для всех. Не путём капитуляции или уступок, а путём создания прозрачной архитектуры регулирования.

Международные прецеденты доступа без суверенитета

Global practice offers numerous examples where access to religious shrines and sacred sites is granted without territorial ownership or full state control. The Vatican is a classic case: an enclave within Italy that holds sovereignty, yet welcomes thousands of pilgrims each day without visas or bureaucracy. On Greece’s Mount Athos, a unique regime operates – only male pilgrims are admitted, regardless of nationality, under rules set by the monastic community rather than the state. In India, the Lotus Temple belongs to the Baháʼí community, yet its doors remain open to people of all faiths. These examples all demonstrate that when clear rules are in place and the significance of a site is respected, access is possible without conflict, without claims, and without redrawing borders.

Контраргументы

Критики модели свободного доступа часто утверждают, что без владения невозможно обеспечить ни защиту, ни порядок. Но этот аргумент путает понятия. Контроль и регулирование не обязательно означают суверенитет. Международные соглашения, цифровые системы допуска, биометрическая идентификация, межконфессиональные комитеты — всё это уже используется в ряде стран и может быть масштабировано.

Others ask: “What if one side blocks access in the future?” This concern is legitimate, and precisely why durable mechanisms of verification, monitoring, and guarantees are needed. These can include international observers, binding legal instruments, and digital oversight – all entirely compatible with the vision of the Metatron Project.

Также звучит мнение, что без права собственности невозможно содержать святыню, охранять её и обеспечивать порядок. Но на практике это не соответствует действительности. Свободный доступ не означает «бесплатный» — миллионы паломников и туристов, регулярно посещающих святые места, формируют стабильный поток доходов: за счёт билетов, пожертвований, инфраструктурных сборов, сувенирной и сопутствующей торговли. Эти средства позволяют не только содержать святыню, но и развивать окружающую инфраструктуру, поддерживать безопасность, реставрацию, санитарные стандарты. Наличие святыни становится экономически устойчивым общественным благом, но только в том случае, если она действительно открыта, доступна и безопасна. It is not ownership that creates value – it is access.

Современность как аргумент

Если человечество приняло подписную модель для программ, музыки, жилья и даже перемещений - значит, мы готовы признать: владение - не единственный способ получить доступ.

И если мы способны пользоваться общественными благами без конфликта, возможно, пора применить эту логику и к сакральному пространству.

Святыня не должна быть заложником политической власти. Она должна быть точкой притяжения. Для всех.

Именно потому проект «Метатрон» предлагает новый подход: защиту границ без отказа от общечеловеческих ценностей. Не владеть святынями, а гарантировать свободный доступ к ним - на понятных, безопасных и правовых основаниях.

Наша задача - не отнять святыню у другой религии. Наша задача - не навязать свою юрисдикцию. Наша задача - обеспечить свободный, безопасный и устойчивый доступ. Так, как это принято в XXI веке. Поскольку это позволяет избежать войны. Поскольку это делает Израиль сильнее - не только в границах, но и в принципах.